Все-таки жизнь – штука непредсказуемая. Иногда в ней происходят вещи, которые просто, как говорится, нарочно не придумать.
Несколько месяцев назад я пришла в женскую консультацию на обычный осмотр. Прихожу я туда регулярно, благо, есть время, т.к. сейчас нахожусь в отпуске по уходу за ребенком до 3 лет, и бежать на работу мне пока не надо.
В нашей ЖК обычно всегда толпа народу. Может, оттого, что люди предпочитают ходить к «своим» врачам, может, просто врачей не хватает. Хоть и записывают по времени, но иногда приходится ждать по 3-4 часа.
В этот раз народу было немного. У дверей соседнего кабинета на лавочке сидели 2 молодые женщины. Одинаковые по возрасту – где-то вокруг 30, они были, по-видимому, на одинаковых сроках беременности. Одну из них я узнала и подошла поздороваться.
Моя знакомая выглядела не очень. Усталое, какое-то бледное лицо, сильно поправилась. Зато вторая – просто персик! Щечки румяные, лицо гладкое. Правда, какая-то нервная, дерганая. Посмотрела на меня как-то настороженно, что-то буркнула в ответ на приветствие и уселась поближе к первой, как будто закрыв ее от меня. Покосившись на нее, моя знакомая усмехнулась, но обратилась ко мне. Задав друг другу несколько дежурных вопросов, мы разошлись, т.к. моя очередь к врачу уже подходила. Я сдержанно пожелала всего хорошего (каюсь, суеверна, поэтому никогда ничего лишнего стараюсь не говорить!) Во время беседы первая подружка вела себя как-то напряженно, постоянно смотрела на часы, на дверь кабинета, из чего я заключила, что она куда-то опаздывает.
Выйдя от врача, их я уже не увидела, видно, успели пройти раньше меня. Я снова вспомнила странную подружку знакомой и подивилась, как все-таки сходятся такие разные люди.
Мы с этой молодой женщиной работали вместе на одном предприятии. Она, помнится, была младше меня года на 3-4, но это не мешало нам общаться. Мы не были близкими подругами, скорее так, приятельствовали по работе. Должности у нас тоже были разными, поэтому делить нам было нечего, и отношения наши были ровные и хорошие. Она всегда была таким легким и веселым человеком, ну, просто никогда не отчаивалась. Она ничем не заморачивалась, была откровенной, жила по принципу «что естественно – то не безобразно». Но при всем этом ей смело можно было доверить любую информацию, предупредив, конечно, что разглашать не следует. Тут уж на нее вполне можно было положиться. Она умела разрядить обстановку, рассмешить, поднять настроение, поэтому общаться с ней для меня было удовольствием, особенно после моих «бабулек» - сослуживиц, годящихся мне больше в матери, даже в бабушки. В общем, нам было интересно, хотя вне работы мы не общались. Потом она вышла замуж, а я уволилась, и мы потеряли друг друга из виду. Встретились один раз случайно, когда она гуляла с малышом, и все. Я слышала, что они с мужем уезжали, что у нее теперь двое деток – есть и мальчик, и девочка. И тут вдруг такая встреча! Но вопреки обыкновению она ничего про себя не рассказала, и помехой этому была подружка, которая пришла вместе с ней.
Жизнь шла своим чередом. Тут мне понадобилось поехать на рынок, который находится у нас рядом с междугородным автовокзалом. Выйдя из автобуса, я побродила по рынку, зашла в нужные магазины и прошла через автовокзал. Смотрю, на лавочке сидит моя знакомая и курит. Удивившись этому факту (все-таки она должна быть сейчас на грудном вскармливании, потому что ребенку где-то пара месяцев), я подошла к ней. Она обрадовалась, мы даже обнялись. Присев на лавочку, стали болтать. Она вела себя совсем как раньше – заразительно смеялась, расспрашивала меня о наших общих знакомых – словом, довольная жизнью молодая женщина. Выглядела тоже хорошо – похудела, улучшился цвет лица. На мой вопрос, как она, ответила:
- А я уезжаю. Совсем. Мы же теперь квартиру продали, родители уже уехали, моих малых забрали. Я вот последние документы забрала, сейчас с мужем на поезд и прощай.
- А малыш? Не тяжело поездом?
Тут она странно поглядела на меня.
- А малыша… нет.
Мне стало не по себе. Ну, думаю, ворона, нашла что спросить. Но, с другой стороны, она выглядела совсем не убитой горем, скорее даже веселой, вон как смеялась. Она заметила мое смущение и засмеялась:
- Да нет, ты не то подумала. С ним все в порядке, он здоров. Просто он… Не мой…
- То есть?
- Ну, он теперь живет в другой семье. Помнишь ту девчонку, что была со мной в женской? Вот она его и забрала.
- Как забрала? Ведь она же тоже была беременна, вы, по-моему, на одном сроке были.
- Ты не поняла. Она его мама и есть. Я суррогатка!
Первой моей мыслью было – с ума все посходили, не иначе. А она продолжала, как ни в чем не бывало:
- У нее какая-то болезнь сложная, в общем, она не вынашивала беременность. Столько лечилась, по бабкам ездила, забеременела и внематочная. Потом еще раз – опять. Она отчаялась, совсем угасала. Ей ребенка так хотелось. А усыновлять… Знаешь, это все-таки дело ответственное, надо к этому душой принадлежать. В общем, врачи ей сказали – или усыновляйте, или нанимайте суррогатную мать. Ребенок будет ваш, генетически. А выносит его другая. Легко сказать – нанимайте! Денег у них с мужем нет таких, да и опасно это, вдруг не отдаст ребенка или еще что! Она, бедная, чуть с собой не покончила от отчаяния. А тут мы приехали к ним в гости. Смотрю – она лежит, ни с кем не разговаривает. Даже с работы уволилась! Муж рассказал нам, что так, мол, и так, центр есть, и денег на процедуру эту хватит, но очередь там, и кто это за деньги делает, тот много просит, столько у них нет. Есть иномарка подержанная, есть земля в селе. Посмотрела я на нее, домой пришла и мужу говорю: «А давай я рожу для нее?» Он сначала на меня наорал: «С ума сошла, что ли? Еще не хватало мне рогов!» Я тут ему говорю: «Это в лаборатории делается, при чем тут рога?». Он мне опять: «Детьми торговать не позволю». Я ему: «Он не мой и не твой. Если я соседского ребенка грудью покормлю, что он, мне родным сразу станет? Вот и здесь – выношу только, генетически мне он никто. Давай поможем?» Неделю он со мной ругался. Но смотрю – все меньше и меньше. В общем, договорились мы. Я и она родственницы, ее муж с моим тоже подружился. Так все вместе и пришли в этот центр. Там нас усадили и все нам рассказали. И про то, как операция проходит, как все будет, какие анализы надо сдать, заставили подписать кучу бумаг. И меня, и мужа, и их тоже. В общем, ребенок стопроцентно будет их, я почему-то боялась, что вдруг как-то там моя яйцеклетка попадет. Это исключено, сказали. Рожать я должна буду у них, наблюдаться первые месяцы тоже. Мужа моего предупредили, что он к этому ребенку отношения имеет еще меньше, чем я, но что дело мы делаем благородное. Дальше пошли юридические вопросы, потому что часто бывает, что потом от этого ребенка отцы отказываются. Тут уж моя сестра с мужем стали заявлять, что никогда и ни при каких условиях. Дальше дали направления на анализы, мы заполнили контракт на операцию и заплатили деньги. Выходим, а сестра моя вдруг как заревет, и мне на шею бросилась. Мужики наши давай ее успокаивать, она ни в какую. Пошли в кафе, тут же, рядом. Там все обговорили и отметили. Все – молочным коктейлем, - засмеялась она.
Я сидела и слушала ее молча. Конечно, я не раз слышала про суррогатное материнство, но все это воспринималось как-то поодаль, что ли. А вот когда это сделал человек, которого я сама знала! А она продолжала.
- В общем, я тогда не работала, муж у меня уезжал на работу посменно. Поэтому я должна была первое время жить у них вместе с детьми, они нас содержали, пока муж был в отъезде. Анализы взяли сразу. Сестра хотела, чтобы никто ничего не знал, кроме родителей, поэтому собиралась прикидываться беременной. А еще, знаешь, - тут она помолчала, - ее мама меня благословила. Так и сказала – ты для нас теперь вторая дочка! Они-то моей маме родня какая-то. Денег мы с них никаких не брали, кроме тех, что я буду у них жить, да и за процедуру они платили.
- А как все проходит? – мне стало интересно.
- Ну, назначили они день. Я не знаю, что они с ней делали, только ей делали наркоз для этого, брали яйцеклетки. Мне кололи уколы какие-то, давали лекарства, делали УЗИ. Потом я легла в палату, ее выписали. Мне назначили день для операции. Я-то думала, что меня сейчас тоже усыпят. А там – обычный гинекологический кабинет. Легла, мне ввели катетер, такой тонкий, щекотно только было. Потом говорят, все, меня на каталку и в палату. Все 10 минут заняло. Потом лежать 3 часа, не вставать. Нас предупреждали, что сразу может не прижиться, надо будет повторить, но почему-то у суррогаток приживаемость выше. Но получилось сразу. Она хотела сильно этого ребенка.
- А токсикоз у тебя был? – спрашиваю.
- Знаешь, был. В начале срока.
- А как ты его у себя чувствовала? Как он там у тебя… жил? – я не знала, как сформулировать, но она поняла.
- Он ведь появился не так, как должны появляться дети. Просто лабораторный опыт. Что-то вроде прививки. Ну как будто к тебе внутрь подселили, что ли, его, не знаю, как объяснить. В общем, через 2 недели, когда стало понятно уже, что он прижился, мне вводили какие-то средства, и обязательно беседовал психолог. Но, ты знаешь, я к нему таких чувств, как к своим, не испытывала с самого начала. Потом стал живот расти, а мне тяжеловато было как-то, я раздражительная сделалась. Первые месяцы ходили с ней на осмотры вместе, она все у меня из рук вырывала, ничего тяжелого не давала поднимать. Я спать все время хотела, она на всех шикала, за детьми моими смотрела, таскала мне соки, фрукты, гуляла вместе со мной. В общем, санаторий. Потом мне понадобилось сюда к нам съездить – мы квартиру родительскую продавали. Ты случайно нас увидела, мне нужно было справку взять. Мои родители к этой затее нормально, на удивление, отнеслись. Да и не на всю жизнь, всего 9 месяцев. Муж мой вообще всего полсрока увидел – он же месяц в командировке, месяц со мной.
- А рожала ты как?
- Кесарили меня. Ребенок был очень крупный, а я – сама видишь, таз узкий. Старшая у меня 2700 была, а этот 4800! Оперировали в этом же центре.
- А как ты перенесла… Ну что его забрали?
- Знаешь, я сразу как-то не считала его своим. Ну, в смысле, родным ребенком. Плод, и только. Да еще к тому же, когда он родился, сразу стало понятно, что он в них, понимаешь? И внешностью пошел в них, и весом, да и вел себя как-то по-другому. Нет, это объяснить невозможно. Она так его хотела, что он даже шевелиться начинал, когда она рядом садилась, будто к ней тянулся, представляешь? Да и потом, я всякие средства пила, что они прописали, потом режим соблюдала, да и ощущение было такое, что я все-таки права, понимаешь? Молоко мне прекратили сразу в центре. Ребенка я видела, он мне все-таки какой-то племянник, что ли. В общем, я совершенно спокойно его отдала. Впрочем, почему отдала? Она и есть его мама. Она с ним так возится, я со своими так не сидела. Кроме того, он от меня ничего не взял. А муж мой вообще его не воспринимал. Я очень горжусь тем, что сестре так помогла. А видеть его я могу, когда захочу. Но он совсем другой породы, я его как племянника признаю и все.
- А если у тебя потом проснутся материнские чувства?
- Не знаю. Я его не ждала, не кормила, не возилась с ним. Я просто как колба, как инкубатор, его выносила. Даже не рожала. Вот если бы я его зачала, тогда может быть, у меня и были бы к нему чувства, что он мой, что ли. А так… - она пожала плечами, искренне не понимая меня.
- Слушай, а как муж воспринял, что ты беременная?
- Ничего, к моему удивлению. Проникся! – улыбнулась она. – Он мне сказал, что не смог бы, если бы у нас не было наших детей. А у нее детей быть не могло. Поэтому мужественно перенес некоторые неудобства. А знаешь, ему работу отличную предложили. Будто в награду! Нам там и квартиру хорошую дали, и родители мои туда же переехали. Так что все в порядке. И у малыша мама классная. Вот покрестили недавно. Я горжусь. И вовсе не стесняюсь.
- Про тебя хоть книжки пиши – засмеялась я. – Я о суррогатном материнстве была другого мнения.
- Ну и напиши, если хочешь - она стала серьезной. – Это совсем не так страшно и вовсе не позорно. Со мной в палате лежали другие суррогатки. Такие цены за это дело драли, не поверишь! И над родителями бедными измывались. Те последнее продавали, только чтобы кровиночку свою получить. А я горжусь. Я и в женской консультации рассказала, и некоторым подругам – тоже. Так что тайну я из этого не делаю. Сестра не в этом городе, мы вообще в другой перебираемся, так что сплетен я не боюсь. Ребенка я не считаю своим. Он мой родственник, но не сын и не дочь. Да и внешностью он пошел в ее мужа, так что там родители в восторге. А МОИ дети – они совсем другие, они МОИ – выделила она. Тут подошел ее муж. Мы познакомились, я проводила их до автобуса, мы с подругой обнялись и попрощались – уже навсегда.
Шла я домой в легком головокружении, что ли, не знаю. Как я относилась к этой истории? Не знаю. Вообще-то я из тех людей, которые однозначно могут сказать свое мнение по тому или иному вопросу. А тут… С одной стороны, она действительно не мать. Она выносила чужого ребенка, чтобы сделать другую семью счастливой. С другой… Он жил в ней 9 месяцев, питался, рос. И никаких чувств у нее к нему нет. Она действительно не оправдывалась и искренне была уверена в своей правоте. Очень сложно все как-то. Каюсь, я прекрасно понимаю ее родственницу, потому что для меня кровное родство очень важно. Но сама я даже из большой любви или жалости не смогла бы пойти на такое – выносить, а потом отдать. Я не сужу, я восхищаюсь ею. Но сама – нет, это не для меня.